22 июня 2011 года исполнилось ровно 70 лет с того рокового дня, когда немецко-фашистские войска вероломно напали на нашу страну. Почему же гитлеровцам удалось дойти до Москвы, Ленинграда, Кавказа и Сталинграда, оккупировать огромные территории, разгромить десятки советских дивизий, взять в плен сотни тысяч наших солдат и десятки генералов, захватить тысячи единиц военной техники? Вермахт был сильнее Красной Армии? У них было больше танков, самолетов, орудий? Немецкое оружие было лучше, чем вооружение Красной Армии? Или есть какая-то иная причина, почему самая многочисленная и отлично вооруженная армия того времени потерпела столь сокрушительное поражение в начальный период войны?

Прежде чем дать ответ на этот очень сложный вопрос, давайте немного окунемся в историю. В мае-июне 1940 года Вермахт разгромил французские, английские, голландские и бельгийские войска в ходе скоротечной сухопутной военной операции на Западе. Тогда же, в июле, Гитлер принял предварительное решение нанести в следующем году военное поражение Советскому Союзу в ходе такой же молниеносной операции (блицкриг) и приказал начать предварительное стратегическое сосредоточение войск у западных границ СССР. В декабре 1940 он подписывает Директиву № 21 (план «Барбаросса») - детальный план вторжения в СССР. Основными целями-направлениями наступления являются Москва, Ленинград и Киев. Для этого выделяются три группы армий, самая сильная из которых наступает на Москву. Начать наступление планировалось в середине мая 1941-го года, а к концу осени того же года намечалось выйти на линию Архангельск — Астрахань, то есть оккупировать всю европейскую часть СССР.

На чем строилась такая уверенность? - На представлении об СССР как о «глиняном колоссе без головы». Трагедия (как для советских людей, так и для немцев) заключалась в том, что отчасти это мнение соответствовало истине. Качество командного состава РККА (Красной Армии) в начальный период войны по большей части действительно не соответствовало требованиям современной войны. Командиры, запуганные недавними политическими репрессиями, боялись брать инициативу в свои руки, действовать по обстановке, а вместо этого ожидали «приказов из Москвы». Без согласования с «высшим начальством» в СССР никакие решения не принимались в принципе. Это сыграло свою роковую роль в тот момент истории, когда от быстрых, решительных действий смелого командира зависело буквально все. Впрочем, не будем забегать вперед и изложим все по порядку. Основные причины поражений РККА можно условно свести в три большие группы:

1. Военные (стратегия, тактика, вооружение, быстрота принятия решений командирами, связь и взаимодействие родов войск, работа тыловых служб);

2. Политические (решимость высшего руководства страны вести войну, а при необходимости упредить противника в нанесении первого удара; действия спецслужб по дезинформации противника относительно планов своего высшего командования);

3. Морально-психологические (боеспособность - готовность солдат и командиров храбро сражаться а при необходимости отдать свою жизнь за Родину, ненависть к врагу, уверенность в конечной победе, вера в высшее командование, мотивация и дисциплина).

Теперь давайте рассмотрим эти пункты по очереди.

1. Причины поражений в военной сфере.

В сфере тактики и стратегии ни Вермахт, ни РККА не обладали никаким преимуществом друг перед другом. И та и другая стороны имели опыт современной маневренной войны с применением больших масс танков и авиации. Германия воевала уже третий год, а Советский Союз был «нейтральным» лишь официально, оккупировав за два года часть Польши, три Прибалтийские республики и часть Румынии (следует учесть также череду конфликтов с Японией, вершиной которой стало сражение у реки Халхин-Гол — окружение и разгром целой японской армии). В сфере вооружений преимущество было полностью на стороне РККА, по танкам — в 4-5 раз, по самолетам — в 5-8 раз (при абсолютном качественном перевесе). В составе Красной Армии были мехкорпуса, вооруженные сотнями танков Т-34 и КВ (всего таких корпусов было 29 — правда количество и состав танкового вооружения был весьма неоднородным, в их составе новейших танков - около 1500 единиц). Эти танки обладали мощной броней, длинноствольными орудиями калибра 76-мм, дизельным двигателем 500 л.с., широкими гусеницами. Такая роскошь в 1941-м немцам и не снилась, запустить в серию подобные танки немцы смогли только в 1942-м году, а начать их массовое боевое применение только в 1943-м — во время битвы на Курской дуге (речь идет о средних танках «Пантера» и тяжелых «Тигр»). Командный состав Вермахта был традиционно более качественным, немецкие офицеры были лучше подготовлены ввиду более старой военной традиции, классической немецкой педантичности, были гораздо более свободны в принятии решений, нежели офицеры Красной Армии.

Успех немецкого наступления был обусловлен прежде всего тем, что Вермахт смог опередить РККА в оперативно-стратегическом развертывании (может быть, всего на несколько дней или даже часов), нанести удар первым (фактор тактической внезапности) и навязать свой план войны. Чтобы понять смысл последней фразы, мы должны понять, что такое «операция на окружение», потому что немецкая группа армий «Центр» смогла провести такую операцию в первые дни войны (в районе Белостока и Минска), наголову разгромив войска советского Западного фронта (в составе группы армий «Центр» были две танковые группы по 5 и 4 танковых дивизий в каждой). А группа армий «Юг», хоть и не провела подобную операцию в первые дни войны, смогла в начале августа окружить в районе Умани советские 5-ю и 26-ю армии, поспешно отступавшие к востоку. 26-я армия дислоцировалась в Карпатах (зачем? для обороны?) и еще до начала войны находилась позади ударной группировки вражеских войск, наступавших севернее — из района Ковеля и Ровно наискось в юго-восточном направлении. 26-я армия еще до начала войны была в «оперативном мешке» - именно такая дислокация в итоге стала для нее роковой.

Итак, попробуем разобраться, что такое «операция на окружение». Смыслом такой формы боевых действий является использование двух (иногда одной) мощных, подвижных фланговых группировок. Их задача — прорвать оборону противника (ежели такая вообще существует) и, обойдя основные силы противника с двух сторон, ударить ему во фланги и тыл, сомкнув кольцо окружения. Классикой военного искусства в этом смысле по праву считается знаменитая битва при Каннах (216 г. до н.э.), когда 40-тысячная армия карфагенского полководца Ганнибала смогла ясным днем, на ровной местности, не используя засад и других военных хитростей, полностью окружить и разгромить 80-тысячную армию римлян (в тот злосчастный день ею командовал малоопытный консул Г. Теренций Варрон, который принял решение дать Ганнибалу решительной бой вопреки мнению своего опытного коллеги — второго консула Эмилия Павла). Римляне построили все свои восемь легионов плотной массой, чтобы смять вражескую армию фронтальным ударом. Фланги прикрывала относительно немногочисленная конница. Ганнибал решил использовать открытую местность и бездарность римского командующего — он взял самую слабую часть армии (кельтов) и растянул их длинным узким строем, выгнутым навстречу противнику. На флангах он поставил элитные войска — ливийских наемников, а еще дальше на флангах две мощные подвижные ударные группировки нумидийской конницы. Римляне начали сражение, смяв слабый центр карфагенской армии и потеснив его, войдя в просвет между двух сильных фланговых отрядов врага, а в это время конница Ганнибала ударила с флангов, смяла римскую конницу и замкнула кольцо окружения. Большая часть римской армии была уничтожена в «котле» (окружении).

Давайте теперь зададимся вопросом: что надлежит делать армии, если ей угрожает окружение, если подвижные, ударные группировки противника обходят ее? Всего вариантов три: а) действовать по своим планам (начать или продолжать свое собственное наступление), б) ударить наступающему противнику во фланг и тыл, в) поспешно отступать, нарушая строй и бросая оружие, чтобы успеть вырваться из «котла». Вариант «а» однозначно абсурден — если окружаемая армия будет пытаться наступать, она будет еще более втягиваться в оперативный «мешок» и тем самым лишь усугубит свое положение. Вариант «б» кажется наиболее предпочтительным — ударом во фланг и тыл можно отсечь подвижную группировку от остальных войск (лишив ее тем самым подвоза горючего и боеприпасов), прорубить спасительный «коридор», избежать беспорядочного отступления, бегства и паники. Еще одним способом, которым окружаемая армия может воспрепятствовать планам противника — это собрать воедино все свои подвижные войска и бросить их в район предполагаемого смыкания клещей окружения, развернуть их фронтом вправо и влево, чтобы в лобовом сражении сохранить спасительный коридор, по которому вывести войска (или снабжать их какое-то время, находясь в полуокружении). Такой маневр требует высокой организации, быстроты принятия решений, моральной выдержки солдат и офицеров, таланта высших командиров. И, наконец, вариант «в» - это самое печальное, что может постигнуть окружаемых. В этом случае, солдаты бросают оружие, технику, склады с горючим и боеприпасами, и начинают беспорядочно отступать, становясь мишенью для налетов вражеской авиации и ударов подвижных частей противника.

Что же пыталась делать Красная Армия (а именно войска Западного фронта), когда 1-я и 2-я танковые группы Вермахта ударили ей во фланг и тыл? По какому из трех возможных вариантов действовало советское командование? Как это ни парадоксально звучит, но войска фронта действовали (вернее, пытались действовать) по всем трем вариантам одновременно! Как только вторжение немецких войск стало свершившимся фактом, высшее советское командование (начальник Генштаба Г.К.Жуков и нарком обороны С.К.Тимошенко) отправили в войска очень странную Директиву с приказом «обрушиться на врага и уничтожить его» (то есть, действовать по неким планам, которые конкретно выражены не были, в то время когда противник навязал свой план и завладел стратегической инициативой). Этот приказ, разумеется выполнен не был ввиду того, что к этому моменту немцы продвинулись глубоко на советскую территорию. Советские войска пытались ударить во фланг и тыл наступающим вражеским войскам. Из части войск Западного фронта была сформирована конно-механизированная группа (в которую вошли несколько сотен танков, в том числе много новейших Т-34 и КВ). Полноценного удара не получилось (историки копаются в причинах, но они до конца не ясны), а основные силы этого импровизированного соединения были разгромлены немецкими пехотными (!) дивизиями и исчезли в лесах и болотах Белоруссии. Войскам Юго-Западного фронта повезло немного больше — целых три мехкорпуса получали приказ за приказом — то двинуться в район, где были обнаружены немецкие танковые колонны, то (не найдя там противника) передислоцироваться обратно на запад. Заметавшись, как пишет историк М.Солонин «в заколдованном треугольнике» восточнее Львова, истратив горючее, личный состав отступил на восток, усеяв степи Западной Украины горами брошенной военной техники (знаменитое сражение у Луцка-Броды). Таким образом, военный потенциал, накопленный страной за предыдущие 15 лет, был бесцельно и бездарно растрачен в течение нескольких первых дней (!) войны. Кадровая Красная Армия была по большей части разгромлена в многочисленных «котлах» и пленена. Сталину, по сути, пришлось создавать армию заново — на основе мобилизационного потенциала (которого, правды ради, хватило чтобы в конечном итоге победить в войне).

К числу чисто военных причин следует отнести также крайне неудачное расположение советских войск (предвоенную дислокацию). Наиболее удачным (с точки зрения наступления) является расположение самых мощных, подвижных войск на флангах будущей наступательной операции. Так сделал Ганнибал в битве при Каннах. Так сделали разработчики плана «Барбаросса». Так сделали Г.Жуков и А.Василевский под Сталинградом в ноябре 1942-го. Поразительно, но самые сильные мехкоруса Красной Армии (в составе которых находилась основная масса новейших танков Т-34 и КВ) перед войной находилась в выступах госграницы (в районе Львова и Белостока), то есть еще до начала боевых действий эти силы были полуокружены войсками противника. Глупость? - Нет, это расчет. Если бы эти войска были отодвинуты километров за 200-300 от границы, они бы фронтальным ударом смогли встретить наступающие немецкие войска. В реальности этого не случилось и мы знаем почему.

Итак, причинами поражения в чисто военном смысле можно назвать: отсутствие детально разработанных планов ведения оборонительных действий на собственной территории (такой вариант не рассматривался в принципе, не отрабатывался на учениях, командиры РККА не имели даже достаточного количества топографических карт). Как следствие навязанного немцами плана ведения войны, советские войска вынуждены были импровизировать — наносить наспех и плохо подготовленные удары (которые успеха не имели), отсутствие взаимодействия родов войск (танки шли в контратаку без поддержки пехоты и артиллерии, что строго запрещалось Полевым Уставом ПУ-39). Свою роль сыграло и отсутствие связи (хотя средства связи были) — возник управленческий хаос и Красная Армия быстро превратилась в толпу сначала вооруженных, а затем и безоружных людей.

Причины поражений в политической сфере.

Я не хочу ругать Сталина. Это великий политик и государственный деятель. Однако, и великие не застрахованы от роковых ошибок. Такой ошибкой Сталина было неверное определение сроков начала немецкого наступления. В принципиальную возможность немецкого вторжения и в мощь Вермахта Сталин верил (равно как и в мощь Красной Армии). Он не поверил в то, что Гитлер решится начать войну, имея у границ с Советским Союзом всего 110 дивизий, 3.5 тысячи танков и 2.5 тысячи самолетов (именно такой была группировка Вермахта у советских границ), в то время как Красная Армия имела на своих западных границах 303 дивизии, около 10 тысяч танков (из них 1.5 тысячи новейших Т-34 и КВ-1), примерно 10-12 тысяч самолетов (не считая мобилизационных резервов, которые могли быть введены в бой в течение нескольких дней и недель после начала войны, а у немцев в резерве была только 2-я армия). При любом раскладе война должна была завершиться полным разгромом группировки немецких войск... если бы Сталин ударил первым. Но, он этого не сделал. Почему?

Для ответа на этот очень сложный вопрос следует понять, что «глазами» государства в другом государстве является разведка (в частности, военная разведка). И вот вывод: советская разведка не смогла дать Сталину адекватной информации о готовящемся вторжении, или же снабжала такими разведданными, которым Сталин не поверил, жестко игнорируя их (вплоть до использования нецензурных выражений — это исторический факт). А это, в свою очередь говорит об умелых дезинформационных действиях немецкой разведки. Самое главное, что мы должны знать: о существовании и сути плана «Барбаросса» советское правительство не знало (во всяком случае, до начала военных действий). Когда ранним утром 22 июня, перед самым началом вторжения, посол Германии в Москве граф Шуленбург вручил советскому правительству ноту об объявлении войны, для В.Молотова (который выслушал текст ноты) это был глубочайший шок.

Как же вышло, что Гитлер «переиграл» Сталина? Ведь согласитесь — придвинуть огромную (самую большую в истории!) армию вторжения к самым границам противника и при этом ежедневно получать от этого противника тысячи тонн важнейших стратегических грузов (по торговому Договору между Германией и СССР Сталин поставлял Гитлеру зерно, уголь, нефть, металлы и т. д.) - для этого нужно иметь талант. Мало того, Гитлеру удалось сохранить в тайне дату и время начала вторжения до самой последней минуты! Это просто невероятно и немыслимо, но факт. Размеры статьи не позволяют углубиться в суть дезинформационных игр Германии, для нас важен лишь факт: полностью отмобилизованный Вермахт ударил по неготовому к обороне противнику, который не озаботился даже тем, чтобы отрыть окопы! Красная Армия не отошла назад, чтобы первый удар пришелся в «пустоту», а напротив — выдвинулась к переднему краю и спряталась в лесах. Возможно, Сталин сам планировал нанести удар первым, но не успел — это может быть вполне объективная причина поражения. Свою роль сыграло и то обстоятельство, что оперативно-стратегическое сосредоточение войск Вермахта проводилось в несколько этапов: в период с июля 1940-го по май — начало июня 1941-го к советским границам прибыли пехотные дивизии (советская разведка этот факт выявила, но завысила количество немецких соединений). В июне в районы выгрузки в Восточной Польше прибыли эшелоны с основной частью подвижных соединений (танковые и моторизованные дивизии), причем выдвижение танковых колонн в районы намечавшихся ударов проводилось в самые последние часы перед вторжением. Когда советская разведка вскрыла этот факт, Сталин немедленно начал выдвижение своих войск (вспомним знаменитое «Сообщение ТАСС от 14 июня» - неряшливую и отчаянную попытку Сталина ввести Гитлера в заблуждение и опередить немцев в развертывании войск). И, наконец, авиационные эскадры перелетели на приграничные аэродромы буквально в самые последние дни перед началом войны, после чего, по видимому, у Сталина не осталось уже никаких иллюзий по поводу ближайшего будущего. Единственное, на что он надеялся (и жестоко просчитался), что ему удастся-таки опередить Гитлера, оттянув момент начала войны дипломатическими мерами. Сделать этого не удалось....

Причины поражений в морально-психологической сфере.

Моральное состояние войск — залог победы. Ни разу в истории деморализованная армия не смогла победить. Имеются исторические факты о том, как небольшие армии, обладавшие высоким боевым духом, побеждали огромные воинства (или давали им достойный отпор). Вспомним 300 спартанцев царя Леонида, остановивших (пусть на время) армию персидского царя Ксеркса в Фермопильском проходе. Или другой пример: относительно небольшая армия Александра Македонского разбила огромное войско (тоже персидского) царя Дария III при Гавгамелах. Император Наполеон Бонапарт говорил: «Пятьдесят тысяч и я — это сто пятьдесят тысяч» (имея ввиду свой полководческий гений и способность вдохновлять солдат на великие свершения).

Обладала ли германская армия летом 1941-го года моральным преимуществом перед Красной Армией? На этот вопрос ответить нетрудно. Во всяком случае, командиры Вермахта (от высшего командования до унтер-офицеров) были уверенны в своих силах и в том, что им удастся быстро разбить «примитивные массы противника» (как выразился о Красной Армии сам Гитлер). Что в действительности и произошло — кадровая Красная Армия лета 41-го почти перестала существовать и ее пришлось создавать практически заново на базе эвакуированной экономики и оставшегося мобилизационного потенциала (не будем забывать и помощь Америки).

Отметим, что солдаты Вермахта шли в бой, будучи гораздо более мотивированы к покорению мира, нежели советские солдаты. Гитлер дал немцам оккультно-языческую идеологию, основанную на идее расового превосходства арийцев и убеждении в том, что они призваны править миром (создать Тысячелетний Рейх). Гитлер сажал в тюрьмы и концлагеря в основном коммунистов и евреев. Коренной немец был одет, накормлен, работал в одну смену даже тогда, когда Германия вела тяжелую войну. Сталин же сажал в ГУЛаг всех подряд, в мирное время в отдельных регионах СССР был свирепый голод, в то время как за границу гнали миллионы тонн зерна. Коллективизация, индустриализация, прочие «зации» никак не способствовали тому, чтобы защищать ТАКОЕ государство. Ясно, что советскому солдату не особо хотелось отдавать свою жизнь за геополитические амбиции товарища Сталина. Война стала поистине «народной» и «Отечественной» не 22 июня, а гораздо позже — когда немцы оккупировали Украину и Белоруссию, подошли к Москве, Ленинграду и Кавказу, когда начали творить злодеяния на оккупированных территориях. Таким образом, в первые недели и месяцы войны морально-политическое превосходство было на стороне немцев, что и нашло выражение в более высоком моральном духе, вылившемся в поразительные успехи на фронте. Большей частью Красной Армии овладела паника, дезорганизация. Только этим можно объяснить потерю несметных гор оружия и военных припасов. Морально готовая Армия, превосходящая противника численно и по качеству вооружения, не может потерпеть ТАКОЕ поражение. Не будем забывать, что сам факт стремительного наступления врага, его успехи, неизбежно ведут к резкому падению боевого духа, что собственно и случилось с Красной Армией летом 41-го:

Опять мы отходим, товарищ,
Опять проиграли мы бой.
Кровавое Солнце позора
Заходит у нас за спиной...

Подытоживая, можно сделать неутешительный вывод: Красная Армия в 1941-м действительно была неготова к войне — именно к той войне, которую навязал ей Вермахт. Неготовность эта выражалась не в том, что у советских солдат было меньше оружия, а в том, что потенциал не был использован надлежащим образом. Возможно потому, что война планировалась совсем другая - «малой кровью на территории противника», а вышло совсем наоборот - «большой кровью на своей территории». Не будем судить слишком строго, а извлечем выводы из истории. Честь и память тем безвестным героям, которые отдали свои жизни за нашу свободу.